Итак, тенденция налицо: во всём мире тиражи бумажных книг падают.

На Западе считают, что спасение литературы – электронные продажи.

У нас против этого два фактора:

- пиратство читателей;

- пиратство продавцов.

Про первое – понятно. Про второе – поясняю: если кто-то заплатил деньги, например, в российскую электронную библиотеку, то нет никаких гарантий, что хоть копеечка из них дойдёт до писателя, написавшего эту книгу. Ну, может быть, совсем уж известным авторам копеечку и выделят – но именно копеечку, ведь контроля за электронной продажей нет и не предвидится. Что же до мелкой авторской рыбёшки, то им и копеечки не видать – сужу хотя бы по собственному опыту: неоднократно встречал свои тексты, продающиеся через интернет-ресурсы, однако ни разу на отчисления в мой карман даже намёка не было.

И это – естественно!

Потому что наш, российский менталитет – исключительно воровской. Великий Вольфович, когда его спросили про перепись населения, сказал, что надо переписать всех воров, тогда и будет полная перепись населения, потому как все мы – воры: «Кто хоть что-нибудь с работы не утаскивал? И я карандаши домой носил!»

Поэтому вышесказанное про лит.воровство сказано мною вовсе не в упрёк нам. Или себе. Разве я не такой, не качаю с «Флибусты»? Ещё как качаю!

Жалко ли мне писателей, которые при этом остаются без куска хлеба?

Ещё как жалко! Иногда я даже подумываю, что, может быть, было бы неплохо взять да и послать денежку какому-нибудь понравившемуся писателю.

Но, с одной стороны – как послать? У меня никаких электронных денег нет, даже яндекс-кошелька нету, а заводить – морока.

С другой стороны – сколько посылать? Пять рублей – вроде неудобно. Даже перед самим собой. Стольник – как бы многовато…

А с третьей стороны… вот так подумаешь-подумаешь, да и забудешь о своих думках, занявшись собственными повседневными делами.

А писатели?..

А что – писатели? Их дело – писать. Это наше, читательское дело – полистать лениво их писанину, сплюнуть презрительно через губу: «Ну нечего читать, нету у нас современной литературы! Ну не это же, прости Господи?!»

Кстати, совершенно справедливое презрение читателей к этим жалким бумагомаракам – вовсе не упрёк читателям.

Потому как бамагомараки сами такие же. Стоит писателю оборотиться читателем, то есть взять в руки произведение собрата по клаве, как из писательских уст начинает нестись такая изощрённая ругань, на которую среднестатистический читатель просто не способен. Ещё бы, ведь писатель – мастер слова. В том числе и матерного.

Поэтому я сейчас не буду давать никакой морально-этической оценки литературному пиратству (в смысле – воровству), и вообще брать в голову экономический интерес каких бы то ни было производителей художественного словопомола.

Меня волнует судьба людей, стоящих по другую сторону писательских баррикад: судьба благородного сословия читателей.

Казалось бы – в чём проблема?

Эти прекрасные люди, истинные любители и ценители изящной словесности, пламенные литературные флибустьеры, грабящие и поджигающие утлые лодчонки вышеупомянутых бумагомарак, находятся сейчас на пике своего успеха. Всё море разливанное литературы у их ног: выбирай с электронных интернетовских просторов любую книженцию да заваливайся на диван – всего делов-то!

Но. Но…

Как долго такое благоденствие продлится?

Я не про звонок в дверь и визит представителей Закона в хромовых сапогах, которые вдруг явятся к вам в квартиру и потребуют ответа: «А не ворованную ли книгу ты читаешь?»

Нет, таких визитов нам ждать ещё очень и очень не скоро (я искренне надеюсь на это).

Я про другое. Про то, что судьба читателя и писателя неразрывно связана.

Вы удивитесь, конечно же, и возразите: как может быть связана великая читательская судьба с жалким уделом каких-то писателишек?

Отвечаю: экологически.

Ведь то, что один потребляет – другой производит. Такой вот круговорот веществ в природе.

И опасность для потребителя одна – что производитель перестанет производить.

Предвижу в этом месте взрыв читательского хохота: «Перестанут??? Да этих бумагомарак хлебом не корми – дай только новый пятитомник наваять! Даже если никто им платить ничего и никогда не будет, они всё равно продолжат стучать по клаве день и ночь, потому как у них зудит в одном месте! В писательском!»

И это – чистая правда.

Как говаривал старина Айзек (который Азимов): «У писателя отобрать ручку можно только под дулом пистолета». Это он говаривал, когда нетленку ваяли ещё ручками. Но и теперь, при стучащей клаве, в психологии писателей ничего не изменилось: будут писать.

Но всё меньше и хуже.

Ибо стимул прекращается. До тех пор, пока у нас не отменят товарно-денежные отношения, одних только восторженных отзывов на сайте СИ («СамИздат») писателям будет, боюсь, недостаточно. Известностью, не подкреплённой материально, сыт не будешь.

И, чем дальше, тем больше вопрос взаимоотношения лит.производства с лит.потреблением будет напоминать известную экологическую басню дедушки Крылова «Свинья под дубом».

А именно: по-обгрызав финансовые корешки дубовых писательских рощ, стада читательских свиней рискуют остаться без кормежки. Старые дубы некоторое время ещё будут плодоносить по инерции, но уж новых-то точно не появится. По одной простой причине: писательство – это профессия. Которой, как и всякой другой человек должен долго учиться, набивать руку, голову и другие места, написать (вариант – напечатать с помощью всё той же клавы) километры негодного текста прежде чем у него пойдёт годная к употреблению продукция.

А что такое «годная продукция» для читателя? Рассказик о трёх страничках? Этим сыт не будешь. Читателю подавай роман. А лучше – цикл романов, с выстроенным миром, полюбившимися героями… Опять-таки – чтоб текст километрами. А написать километровый роман – это… Оно и для уже сложившегося, профессионального писателя – месяцы напряженного труда, а уж для непрофессионала!..

Писать километрами можно в 2-х случаях:

1 – если ты графоман, которому всё равно что, лишь бы писать – в этом случае вопрос о качестве вообще не стоит;

2 – если у талантливого литератора на это есть время и деньги, достаточные для проживания. А если нет?

Помните фильм «Берегись автомобиля»? Там Евстигнеев говорил о том, что народные театры вскоре должны (по мнению его героя) вытеснить профессиональные: «Ведь насколько лучше вечером играла бы на сцене Комиссаржевская, если б днём она стояла у станка!»

Смогут ли эти бездельники-писатели писать свои многокилометровые, (но достаточно качественные) произведения, если весь день отстоят у станка?

Конечно, если ты Молодой Талантливый Автор (МТА), то тебе и море по колено, ты будешь ночами гробить свою молодую жизнь в расчёте… на что? Опять же – на будущий успех, славу и обильные гонорары. А если этого принципиально не предвидится, а в перспективе маячит лишь несколько десятков отзывов на СИ, то даже МТА вряд ли станут уродоваться. В конце концов, за окном идёт настоящая жизнь – почему бы в ней не поучаствовать, прекратив никчёмный стук по клаве?

Итого. Бедные, несчастные читатели-воры получат в итоге нынешнего воровского благоденствия не литераторов-профессионалов, а исключительно «народных писателей»-бессребреников: или графоманов, или школьников, которые пока ещё не работают.

Вот и будем мы читать их ядрёное, забористое творчество.

Ну, и классику, разумеется. Классику никто не отменял.

Вот такой паёк нам предстоит.

О, как бы я хотел ошибиться в своём прогнозе!

Как радостно было б, если б картинка оказалась совсем другой, сладостно-гармоничной. Представьте:

- экскременты критиканства, которыми испражняется свинья-читатель после пожирания желудей-произведений, падающих с дуба-писателя, дают необходимо-душистый гумус, на котором всходят всё новые и новые плодотворные ростки писательских талантов!

Именно так видится неразрывная взаимосвязь «читатель-писатель» в картине мира, навечно поселившейся в воображении некоторых моих читателей-оппонентов (видите, я удержался в рамках приличия, хотя, следуя за образностью, мог бы написать «свиней-оппонентов». Но удержался ведь)!

И ещё одно, необходимое условие, чтоб вышеописанная гармония полностью удовлетворила читателей: производить – производите, но чтоб при этом не было никаких финансовых обязательств со стороны хрюкающих потребителей! И пускай дубы-писатели при этом цветут вокруг потребителей фиалковыми розами, а также вечнозелёными хризантемами!..

Эх, хорошо было б мне ошибаться в своих прогнозах! Я тоже хочу, чтоб не маячил впереди призрак лит.голода, а была одна сплошная благодать.

Только боюсь, благодати скоро всё-таки не станет, а наступит мрачная и голодная эпоха исключительно «народных писателей».