Исигуро Кадзуо. Не отпускай меня.

Воспоминания выпускницы особого интерната, где живут дети, специально «выращиваемые» на органы. Частая перемена планов детство/взрослая жизнь, размышления о том, что будет с ГГ и ее друзьями дальше, и вновь флешбеки. Замечательно написано по стилю, приятно по атмосфере, но, хоть финал и понятен, и четок, не отпускает ощущение, что мне показали только первую серию, а где-то там есть еще вторая и, может быть, третья. Непонятным осталось отношение воспитанников интерната к себе. Почему-то никому из них не пришло в голову взбунтоваться, все спокойно относятся к тому, что они – фабрики органов для других людей, и что, при общем совершенно нормальном здоровье, проживут жизнь вполовину короче нормальной.

Сергей Малицкий. Блокада.

Большая часть романа очень напомнила «Долгий путь» Кинга. Когда-то давно, читая аннотацию к этому роману, я все не могла понять – ну, как это – люди целый роман куда-то идут. Идут, и идут, и снова, и все еще. Ну, как об этом можно написать целую книгу? Оказалось, можно. И даже интересно получится. Фиг отлепишься (сразу предупреждаю, «Долгий путь» читала давно, поэтому сейчас могла бы воспринять его не совсем так). И в «Блокаде» тоже долгий путь – по почти постапокалиптическому миру, сквозь пленки, разделяющие его на части – с приключениями, проявлением характеров, неожиданностями и сюрпризами. В целом – хорошо. Одно не очень понравилось. Где-то ближе к концу романа (ну, навскидку, где-то после пяти шестых текста) начинается очень плотный блок «объяснялок», рассказывающих, кто кем был раньше, что делал, и какие у кого мотивы. Объяснения - вещь, бесспорно, нужная. Но, имхо, что-то их там было много. А вообще, гуд.

Дмитрий Быков. Оправдание.

Знаю, что читать начала не по порядку, но «Орфографии» на тот момент под рукой не было.

Поначалу роман показался несколько путаным – скачки туда-сюда из тридцать седьмого года в девяностые, несколько переплетенных историй, в общем – я слегка подзавяз. Но потом, ближе к середине, как раскрутилось, как пошло, если не сказать поперло! Прекрасен отрывок про вернувшегося Бабеля, но еще прекраснее описание поселка с добровольно согнавшими себя туда идейными сумасшедшими (и сумасшедшими ли?). Оторваться от этого куска было решительно невозможно, и такая жуть накатывала, когда представлялось, что это такое – попасть в мирок людей без видимой логики, без закономерностей, без хоть сколько-нибудь предсказуемого поведения. Брррррр! На таком фоне, товарищи, даже Кинговские страшилки бледнеют.

В общем, понравилось, и понравилось очень.

Харуки Мураками. Страна чудес без тормозов и конец света.

Очень люблю сюр. Вот просто дай дорваться. Этот роман полноценно сюровским не назовешь, но мелкие элементы проскальзывают. На деле это два отдельных текста, сплетаться которые начинают ближе к концу романа. Финал понятен (и даже где-то предсказуем), но очень хочется продолжения – хочу еще единорогов, вбирающих воспоминания, жабберворгов и шаффлинга.

Мишель Уэльбек. Возможность острова.

Пятьдесят страниц въезжала в структуру романа. Пока ее не объяснили прямым текстом. Текст делится на эпизоды, именуемые по имени главного героя, после которого стоят загадочные цифры. Например, «Даниэль 24, 3». На пятидесятой странице стало ясно, что «Даниэль 1» - это основной герой, а все прочие «Даниэли» - это его клон, живущий двадцать поколений спустя. В общем, я, может, и неправ (и тогда скажите мне, что текст таки стоит прочтения – и я, возможно, попытаюсь его догрызть), но прочитав треть романа, я вся обзевалась. Скучно.